Почему в аптеках нет лекарств от COVID-19?
Судя по сообщениям Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) во всём мире фактически с начала 2020 г. бушует пандемия коронавируса (ковид-19). В России день за днём фиксируются новые рекорды заболеваемости и смертности. Отличие второй волны от первой в том, что мы теперь знаем, как ковид лечить. Мы теперь знаем, что дексаметазон подавляет цитокиновый шторм, что антикоагулянты снимают одну из главных причин смертности – тромбы и что антибиотик азитромицин действительно помогает. Но эти и многие другие лекарства исчезли из аптек, особенно за пределами Москвы. И причина исчезновения отнюдь не ажиотажный спрос. Причина – система маркировки лекарств, которая вступила в действие с 1 июля 2020 г. Система попросту не работает: подолгу зависает.
У производителя лежит полусырой продукт, и он не может выпустить товар на рынок, потому что не получил коды, а аптека не может оприходовать, потому что тоже не получила коды.
Чтобы получить коды, руководитель фармпроизводства должен заплатить миллионы рублей накануне. И после этого ему должны коды выдавать по запросу. А система не выдаёт, она виснет, выдаёт с задержкой. Кроме того, на оборудование для маркировки производитель лекарств вынужден тратить сотни миллионов рублей, нанимать десятки людей, которые механически сканируют коды, которым надо платить зарплату за тупую непроизводительную работу. Кстати, внедрение этой системы кодов оценивалось изначально в 200 млрд. руб., какова будет окончательная цена, пока неизвестно. Всё это отражается на конечной стоимости лекарств.
Следует также отметить, что сейчас в России простаивают до 30% фармакологических мощностей. Кроме того, фура, которую производители лекарств раньше обрабатывали полчаса, теперь обрабатывают минимум трое суток.
Беда и с импортными препаратами. Одним из главных лекарств против ковида до сих пор остаётся антибиотик азитромицин (сумамед). Но сумамед стоит на таможне. Раньше бы его приняли с таможенного склада за три часа. Теперь на это надо две недели. Одно из важнейших лекарств – клексан. Это антикоагулянт, который при тяжёлом течении болезни радикально снижает риск смерти от тромба. В России есть местные аналоги – например, квадрапарин, который производят «Гротекс» из китайской субстанции. Этой субстанции Китай, выделил России 40 кг, а Америка забрала 5 тонн, но даже эти 40 кг мы не можем получить. У всех теперь стандартная задержка 2-3 недели.
Наши мудрые правители не учли также, что три четверти российских аптек являются ИЧП, это вообще не позволяет им работать с маркировкой. В правительстве не знали, что частные аптеки не смогут пользоваться системой в принципе? Это ошеломляющее открытие свалилось на них только 1 июля 2020 г.?
Это ж сколько в пересчёте на жизни стоит «затык» в снабжении людей лекарствами? Но начальству наплевать – не они же умирают. Российская власть, как всегда, отрицает очевидное. Глава Минпромторга Мантуров исключает возможность дефицита лекарств из-за введения дурацкой маркировки.
Формально цель декларировалась благая. Система преподносилась в качестве большого достижения, как панацея от неуплаты налогов и поставок контрафакта на фармацевтическом рынке. С этой благородной целью на каждую упаковку лекарств клеится уникальный КИЗ – контрольный (идентификационный) знак с криптохвостом в 14 знаков. Нам объясняли, что услуга будет как в Европе. Но в Европе соответствующая сеть построена по принципу блокчейна, а QR-код наносит сам производитель. Это открытая система с множеством операторов. В России система централизована.
Ну, представьте себе, что вы произвели товар в Санкт-Петербурге и поставляете его в Брянск. И вдруг к вам приходит требование, что перед тем, как поставить товар в Брянск, его надо свозить в Москву по такому-то адресу, в такой-то переулок и там учесть. А после того, как вы его поставили в Брянск, товар везут из Брянска в райцентр. И тоже перед тем, как привезти его в райцентр, его надо свозить в Москву и учесть там снова. А когда его привезли в райцентр, его продают конкретному покупателю в аптеке. И перед тем, как продать его конкретному покупателю, его снова надо свозить в Москву. И именно в Москву, и именно в этот переулок, и именно в этот дом. И со всей страны, и при каждой транзакции, и не образец, и не коробку. А каждую пачку (5 млрд. пачек). Представили, какого размера коллапс транспортной системы это вызовет? Какие будут очереди? Как будут звереть покупатели? Вот ровно это и происходит сейчас в России с 1 июля для всех лекарств, только в цифровом виде. При каждой транзакции – от производителя к дистрибьютору, от дистрибьютора к складу, от склада к аптеке, от аптеки к покупателю – надо получить и оприходовать цифровой паспорт каждой пачки лекарства и получить из единственного места – из ЦРПТ. И серверы висят. И получается, что физически товар дошёл, а в цифровом виде – не дошёл. И физически он в аптеке есть, а продать его нельзя. При этом люди мечутся по аптекам, болеют и умирают из-за невозможности получить лечение. И так по всей России!
Во всём мире происходит цифровая революция, и благодаря ей потребитель получает улучшенный и упрощённый доступ к услуге. А система национальной цифровой маркировки всех лекарств – это типичный пример российской антицифровой революции. У нас всё происходит наоборот: государство требует от потребителя купить цифровой кирпич, в котором тот не нуждается, а деньги за кирпич уходят коммерческой структуре в виде частного налога.
Типичный пример антицифровой революции – система «Платон», когда всех водителей грузовиков обложили данью в пользу компании Ротенбергов, которая эти дороги не строила, а просто захотела легко «срубить бабла». Другим типичным примером служит система маркировки для шуб и для обуви. Но покупка шубы или обуви не критична для жизни, а лекарства могут спасти тысячи и тысячи жизней.
Есть ещё сага о российских вакцинах. Путин гордо заявляет, что мы первыми в мире сделали уже три вакцины от ковида-19. При этом развитые страны почему-то не выстраиваются в очередь к Кремлю с мольбой продать им эти вакцины или поделиться уникальными разработками.
Положительный эффект от первой вакцины пока не доказан. Вторая вакцина оказалась опасным для здоровья ветеринарным препаратом. Это – вакцина для скота! Из этой же серии вакцины от ящура, которыми скот колют; если подохнет – не страшно, главное – чтобы заразу не разносил. Ну никому в здравом уме и доброй памяти не придёт в голову колоть ВОТ ЭТО людям. Оказывается, пришло. Очень уж наше руководство спешило прокукарекать на весь мир: «Мы первые, мы великие, мы заработаем на вакцинах миллиарды долларов!». Однако подзабыли, что поспешишь – людей насмешишь (в нашем случае – убьёшь).
Напомним, что этим летом США отказались от испытаний «вакцины Путина» даже на животных. И скорее всего, американцы были правы, наши вакцины у специалистов в развитых странах даже интереса никакого не вызвали. Международные вирусологи и медики тщательно изучили принцип действия зарегистрированной в России вакцины, а также её китайского аналога (CanSino Biologics). Результат ожидаем: российская вакцина не только вредна для иммунитета, но, к тому же, повышает уязвимость человека к ВИЧ.
Да что там новейшие лекарства или вакцины! Простейшего медицинского кислорода в больницах не хватает. Жуткая по своей банальности и последствиям трагедия произошла, например, в ночь с 11 на 12 октября в ростовском ковидном госпитале, где из-за отсутствия баллонов с кислородом в отделении реанимации умерли 5 человек, в отделении общей терапии – 6. Всего же за сутки в госпитале скончалось 13 человек. Но на всех пропагандистских российских ток-шоу визжат, как плохи дела с медициной во время пандемии в Украине, США, да и вообще везде, кроме великой России!
В апреле 2018 г. наши законодатели поставили страну на уши: предложили ввести антисанкции против «проклятых пиндосов». Месть американцам заключалась в том, чтобы запретить ввоз в Россию многих лекарств производства США и «ряда иностранных государств». Антинародный законопроект был внесён в Госдуму спикером Володиным. А ещё раньше, в 2016 г., в эпоху повального карикатурного «импортозамещения», наша власть загнобила не только качественные иностранные продукты питания (взамен стала скармливать народу навоз на пальмовом масле), но и попыталась приучить россиян к отечественным лекарствам. Сколько жизней, особенно детских, эти понты стоили, никто не считал.
До сих пор в стране действует правило, что при тендере на закупку лекарств побеждает самое дешёвое, об эффективности давно никто не думает. Фактически государство совершенно не закупает американские и европейские оригинальные лекарства, а использует более дешёвые (и часто – неэффективные и с побочными эффектами). Толстой, считающий себя депутатом Госдумы, вообще предложил народу лечиться корой дуба и подорожником! А Миронов, лидер фракции справороссов, предложил выход – производить свои лекарства в обход исключительного права на товарные знаки (вспомнил русские народные традиции – повального воровства?). Короче, что сопрём, то и будем считать нашим. Наши законодатели не знают, что существует право интеллектуальной собственности, и что производить товары с чужим брендом – уголовное преступление? С такими законодателями и врагов не надо. Одними выплатами по решениям международных судов доведут страну до полного дефолта и обязательности внешнего управления страной. К тому всё и идёт…
Сейчас населению не оставлено никаких способов легально получить нужные лекарства. Привезёшь из-за границы – тюрьма. Сколько детей погибли только из-за того, что им запретили покупать препараты от орфанных (редких) заболеваний за границей за свои деньги. Почему ответом на санкции цивилизованных стран против бизнесменов и чиновников из «кремлёвского списка» стали жизни российских граждан? Думцы укрепляют позиции страны на мировой арене, отыгрываясь на простых людях, потому что точно знают, что перед избирателями они никакой ответственности не несут, а Центризбирком нарисует «кандидатам в депутаты» тот результат, который закажет администрация президента. В какую пропасть загнала страну действующая власть? Чиновники и депутаты всерьёз считают, что смерть десятков тысяч наших граждан – это нормальная цена за то, чтобы вражеские фармкомпании потеряли 2% прибыли?
По словам Володина, из 1019 американских препаратов только 90 не имеют аналогов на российском рынке. Однако думцы сами предпочитают лечиться за границей, заграничными препаратами и на заграничном медоборудовании. А холопам и подорожник сойдёт. Антисанкции на продукцию для здравоохранения и медицины – это война против собственного народа.
А люди болеют, получают тяжелейшие осложнения или умирают без лекарств, пока наши «мудрейшие» во власти решают свои шкурные вопросы.
В России продаётся 5 млрд. упаковок лекарств в год, и с 1 июля 50 коп. с каждой упаковки поступают ООО «Оператор-ЦРПТ», который принадлежит Усманову, «Ростеху» и компании А. Галицкого. Компания «Оператор ЦРПТ» стала единственным исполнителем проекта без конкурса.
Многие здравомыслящие люди полагали, что при эпидемии ковида у власти рука не поднимется внедрить эту недоделанную систему, однако – продавили. Потому что кому-то очень захотелось получить дополнительные миллиарды на горе людей (на производстве и продаже копеечных масок у подлецов неплохо получилось).
На отечественном рынке давно уже процветают всякие фуфломицины, производство которых контролируется «уважаемыми людьми» (например, пустышка «Арбидол» приносит бешеный доход Голиковой). А теперь вот руководство озаботилось обогащением «своих людей», выдумав систему кодирования каждой упаковки лекарств.
Для повышения интенсивности коммуникации с рынком создана рабочая группа, в которую вошли представители Аппарата правительства РФ, Минпромторга, Минздрава, Росздравнадзора, Федеральной таможенной службы (ФТС) и оператора маркировки Центра развития перспективных технологий (ЦРПТ). Эти «представители» власти явно не бедствуют: по итогам 2019 г. личный доход Мантурова (Минпромторг) составил 586 млн. руб., что на 32% больше, чем в 2018 г. (855,3 руб. в минуту!). Глава Минздрава Мурашко за 2019 г. (тогда он был руководителем Росздравнадзора) заработал 4,9 млн. руб. Доход руководителя ФТС Булавина составил 21,7 млн. руб. Эти «товарищи», в отличие от народа, не бедствуют, но от 50 коп. с каждой упаковки лекарств ни за что не откажутся.
Вы представляете, сколькими человеческими жизнями оценивается бардак в «оптимизированной» медицине? Если в Москве можно лечиться в больнице, то вне столицы вообще кошмар. Люди просто умирают, в больнице лекарств мало, попасть туда можно по великому блату. Куда люди идут лечиться? В аптеку. А в аптеке – пусто, потому что выдумали «цифровизацию».
Российская система лекарственной цифровой маркировки – это Большой Брат с коммерческим уклоном. В рамках этой системы каждый экономический агент должен сам позвонить Большому Брату и спросить у него разрешение на любое действие. И заплатить за это 50 коп. с каждой пачки. А у Большого Брата – постоянно занято, система висит. А ведь люди могут реально умереть из-за этих 50 копеек. Внедрив эту систему цифровой маркировки в разгар эпидемии, власть показала нам, сколько стоит жизнь российского избирателя.
Крупные политические и экономические решения действующая власть принимает, игнорируя общественные интересы, в отсутствии хоть каких-то обсуждений. Правительство, если перед кем-либо и отчитывается о своих «достижениях», то только перед близкими бизнесменами, да перед президентом. Бедным предлагается делиться последними копейками с жадными богатыми и потерпеть без медицинской помощи, пока дружки власти не утрясут свои проблемы с выдуманной системой.
Какое гениальное решение дальше возникнет в голове какого-нибудь случайного миллиардера? Сколько жизней унесёт и сколько социального напряжения спровоцирует? И долго ли мы с вами будем всё это терпеть?
Надежда Кочегарова,
секретарь по идеологии Брянского обкома КПРФ.
Опубликовано в № 46 (1305) газеты «Брянская правда» от 13 ноября 2020 года.